Леди Гага рассказала, что сочинила трек «Swine» (с прошлогодней пластинки «Artpop») с целью выплеснуть свою ненависть и моральную пустоту, которые пленили ее с тех времен, как она в юном возрасте была подвержена насилию. В интервью, взятом у нее Говардом Стерном, артистка подняла вопрос сексуального насилия через призму своего исполнения этого трека в живую во время фестиваля South by Southwest, где британская художница Милли Браун имитировала тошноту (при помощи разноцветной краски) прямо на Гагу, в тот самый момент, когда певица восседала на механическом быке. «Мне хотелось, чтобы эту девочку стошнило на меня прямо на глазах у всех, чтобы после всего этого я имела право сказать: «А знаете, у вас никогда больше не получится унизить меня сильнее, чем так, как я сама способна это сделать, – и гляньте, как великолепно и классно я это делаю», – сказала Гага.
После чего артистка немного поделилась воспоминаниями о том событии, из-за которого была сочинена вещь. Она сказала, что ей было 19 лет, а ему на 20 лет больше, однако, имя преступника не раскрыла. «Это не так сильно отразилось на мне сразу, сколько потом, через лет 5, – рассказала она. – И тогда оно с большой силой ударило по мне. Я настолько была травмирована, что попросту стала уговаривать себя дальше жить, чтобы скорее выйти из всего этого».
Гага сообщила также, что в течение долгого времени не была способна признать, что все это произошло именно с ней. А когда, наконец, она это поняла, то совершенно не желала это разглашать. «Чтоб мне провалиться, если кто-то попробует сказать, что все интеллигентное, творческое из того, что я когда-то сделала, сводится к одному уроду, сделавшему со мной такое, – говорит певица. – Я беру на себя ответственность за мою красоту, за все мои страдания, и за то, что я сделала в процессе моей борьбы».
На вопрос ведущего, пересекались ли вновь пути ее и насильника, Гага ответила отрицательно. «Мне кажется, я бы была в ужасе, парализована – сказала она. – Как-то раз я увидела его в магазине, и просто окаменела от ужаса. Но возникло это не сразу, а с годами, и тогда я поняла: «Черт, а ведь я по-настоящему тогда попала».